Деньги, деньги, деньги... Чиновник со скучающим видом посмотрел на посетительницу, бедно одетую старушку с собранными на затылке волосами и несколькими рядами орденских планок на полинявшей, местами штопанной кофточке. Старушка уже минут десять рассказывала про свой огород, про отсутствие внуков, о страшной жаре, которая губит её грядки в отсутствие воды, и ещё про что-то. «Скучно. Четверг – день приёма граждан, сидеть целый день в кресле и выслушивать разные глупости от подобных посетителей». Чиновник с трудом подавил зевоту, перевёл взгляд на не весть, откуда взявшуюся муху: «Наверное, это старуха притащила с собой. Как они достали, эти посетители! Надо будет сказать секретарше, чтобы больше таких дурно-пахнущих посетителей не пускала. Ну, то ли дело – предыдущий посетитель, а? Глава крупной фирмы, и вопрос не пустячный просил решить, и денег заплатил». Мысли чиновника понеслись к сладким местам о том, как он распорядится полученными деньгами. Перспективы вырисовывались радужные: новая машина, отпуск где-нибудь на берегах тёплого моря, да ещё и на чёрный день останется отложить. Из раздумий вывел звук селектора, на проводе был главный. Чиновник подобрался, взял себя в руки, потом взял трубку:
– Да! Да, Анатолий Иванович, слушаю Вас!
А старушка замолчала на полуслове, она нервно теребила платочек и смотрела на чиновника. Вопрос-то был не пустячный, надо решить до конца, на приём в следующий раз не пробьёшься! Лето на дворе, а водопровод отключили, сказали «за неуплату». Ну, какая же неуплата-то, а? Платила регулярно, в прошлом месяце наскребла с пенсии денег, чтобы заплатить за три месяца, за три месяца вперёд на всё лето! На огороде без воды нельзя, а огород нынче – её кормилец, пенсия крошечная, тут какой-никакой приварок: петрушечку, редиску, зелень какую-то к магазину снести, люди покупают, благодарят. А что ей, старой, ещё надо? Пару рублей за пучок и благодарность людская.
– Нет, Анатолий Иванович, мы сможем уступить участок только при величине первоначального взноса не менее ста тысяч долларов. Да, я так и сказал. Хорошо, Анатолий Иванович, я проконтролирую. – чиновник повесил трубку и с недоумением посмотрел на посетительницу.
– Ах, да! – чиновник развёл руками. – дела, мол! Мэр дал поручение, мне нужно уходить. Я провожу вас к секретарю, она запишет вашу просьбу, и, думаю, мы её решим.
Старушка часто закивала головой, суетливо встала и продолжала теребить платочек, шаркающей стариковской походкой засеменила к двери кабинета.
– Любаша, ко мне никого не пускать! – сказал чиновник. – а лучше скажите всем, что приёма сегодня не будет, не здоровится что-то мне.
Потом он вытянулся в кресле, потянул верхний ящик стола, где лежали деньги, ещё раз пересчитал зелёные купюры и счастливо зажмурился. Из счастливой неги чиновника вывел звонок селектора, вызов шёл от секретарши:
– Тут, понимаете ли, старушка! Ой, мамочки!
Чиновник выскочил в приёмную. А старушка как-то неестественно сидела на стуле, скомканный платок лежал на полу. Один из посетителей держал старушку за запястье, пытался пульс нащупать. Через какое-то время он выпрямился и отрицательно покачал головой. Секретарша вскрикнула. Все, кто был в приёмной, посмотрели на чиновника: в спешке он так и выскочил в приёмную с увесистой пачкой долларов...
Прослушать файл: 12-09-2005 - 09.mp3 / Скачать файл: 12-09-2005 - 09.mp3
– Да! Да, Анатолий Иванович, слушаю Вас!
А старушка замолчала на полуслове, она нервно теребила платочек и смотрела на чиновника. Вопрос-то был не пустячный, надо решить до конца, на приём в следующий раз не пробьёшься! Лето на дворе, а водопровод отключили, сказали «за неуплату». Ну, какая же неуплата-то, а? Платила регулярно, в прошлом месяце наскребла с пенсии денег, чтобы заплатить за три месяца, за три месяца вперёд на всё лето! На огороде без воды нельзя, а огород нынче – её кормилец, пенсия крошечная, тут какой-никакой приварок: петрушечку, редиску, зелень какую-то к магазину снести, люди покупают, благодарят. А что ей, старой, ещё надо? Пару рублей за пучок и благодарность людская.
– Нет, Анатолий Иванович, мы сможем уступить участок только при величине первоначального взноса не менее ста тысяч долларов. Да, я так и сказал. Хорошо, Анатолий Иванович, я проконтролирую. – чиновник повесил трубку и с недоумением посмотрел на посетительницу.
– Ах, да! – чиновник развёл руками. – дела, мол! Мэр дал поручение, мне нужно уходить. Я провожу вас к секретарю, она запишет вашу просьбу, и, думаю, мы её решим.
Старушка часто закивала головой, суетливо встала и продолжала теребить платочек, шаркающей стариковской походкой засеменила к двери кабинета.
– Любаша, ко мне никого не пускать! – сказал чиновник. – а лучше скажите всем, что приёма сегодня не будет, не здоровится что-то мне.
Потом он вытянулся в кресле, потянул верхний ящик стола, где лежали деньги, ещё раз пересчитал зелёные купюры и счастливо зажмурился. Из счастливой неги чиновника вывел звонок селектора, вызов шёл от секретарши:
– Тут, понимаете ли, старушка! Ой, мамочки!
Чиновник выскочил в приёмную. А старушка как-то неестественно сидела на стуле, скомканный платок лежал на полу. Один из посетителей держал старушку за запястье, пытался пульс нащупать. Через какое-то время он выпрямился и отрицательно покачал головой. Секретарша вскрикнула. Все, кто был в приёмной, посмотрели на чиновника: в спешке он так и выскочил в приёмную с увесистой пачкой долларов...
Прослушать файл: 12-09-2005 - 09.mp3 / Скачать файл: 12-09-2005 - 09.mp3